Загнанная в ловушку. Дело Пентагона [СИ] - Страница 47

— Но если оно есть, почему бы не поставить все на параллельное программирование?

— Ах, мисс Конелл, — заулыбался Такаши. — Потому что грамотные параллельщики — такая великая редкость… У вас сколько голов? Одна? И вы думаете одной головой. Сядьте за компьютер с Шоном и напишите мне сходу код, пользуясь двумя головами за два процесса. Вы вытерпите ровно минуту, никак не больше. — Ох, это он был прав. — А также проблемы отладки, проблемы обдумки. У человека должны быть невероятные мозги, чтобы он был грамотным параллельщиком. Незаурядные.

Я улыбалась, слушая его. И скулы у меня больше не болели. Потому что искренняя улыбка еще никому не навредила. Такаши мне понравился. Я даже заварила ему традиционный американский чай, что его, как представителя страны Восходящего Солнца, сильно позабавило. Но искренность всегда окупается. Всегда. Мы с Такаши сходу нашли общий язык, чем изрядно польстили самолюбию Шона, который воспринял это как подтверждение гениальности.

Это был хороший день. Стоя в спальне, я все думала, почему если Такаши так мил, то Шон, будучи звездой той же величины, временами просто невероятно гадкий? Вдруг я почувствовала руку Шона на талии.

— Ты что собираешься делать?! В доме гость!

— Он ко мне приехал, вот если бы я к нему — совсем другое дело.

— Шон, нет, я не…

— Просто веди себя тише, чем обычно. — И он зажал мне ладонью рот. А другой рукой уже поднимал мою юбку, добираясь до тонких кружевных трусиков. Я попыталась вырваться и дальше возражать, но Шон мне просто не позволил. Когда его пальцы скользнули под кружево, я просто запрокинула голову, не в состоянии сопротивляться. Ему пришлось держать меня, чтобы я не упала и приглушать мои крики собственными губами.

Он меня поднял и перенес на кровать. И все продолжилось. Он сидя сжимал меня в объятиях, я смотрела на его лицо, как на него причудливо ложится свет. Смотрела и думала, что он красивый мужчина, по-настоящему красивый и по-настоящему мужчина. С ним легко быть маленькой и слабой. И, в то же время, так опасно. Касаясь руками его впалых щек, я оцарапала кожу о щетину чуть не в кровь, а затем запустила пальцы в его черные волосы и вдруг заметила, что они у него… волнистые, почти кудрявые, просто Шон как-то так их укладывается, что в глаза не бросается. А затем меня внезапно накрыло волной удовольствия…

Глава 9. Человечность

И внезапно проснулась в своем настоящем на Сицилии. Подушка еще в слезах после возвращения от Леклера. Мне пора перестать вспоминать Картера. Мы с ним договорились работать, а не трахаться на каждом углу, как это было раньше. Только что-то внутри меня радикально противится целибату. Или какого хрена я по ночам вспоминаю как мы с Картером… совокуплялись в его Сиднейском домике семь лет назад? Черт, я дура. Хватаю халат, в котором спал Картер, и презрительно спихиваю его с кровати. Я его не убрала с половины после того как вышла из душа. Нет, подозрительно подхватываю. Да, конечно, халат пропал Шоном, почему им, а не мной, предатель! Блин, засада. Как, спрашивается, я должна теперь его носить?! Никак. Пусть горничные стирают. Одежду Шона, кстати, услужливо унесли, могли бы и халат забрать. Начинает заниматься рассвет, неужели я больше после собственных эротических грез не усну? После Брюса я ни с кем не спала, если разобраться, неделю я на Сицилии, а до того неделю мы работали как проклятые. Две недели? Ну, для нас с Брюсом это не странно. А вот с Шоном нас подобное воздержание могло бы довести до сумасшествия. Вот же идиотизм. Смеюсь и встаю на пробежку.

Однако, решение выйти из собственной комнаты не такое уж хорошее, так как на меня обрушивается весь наш разговор с Кариной, затем и с Леклером, и настроение портится. И внезапно идея остаться в номере с эротическими грезами о Шоне становится очень даже заманчивой. Потому что, видимо, меня ждет еще целый день просмотра видео. Это просто стрельба. Я уже ненавижу снующих туда-сюда человечков. Агент Бюро во мне точно не умер. Это ж такая тоска!

У меня появляется мысль: изучить, кто из хакеров, когда и с кем пересекался. Ведь раз мы отмели идею о том, что Монацелли был заказчиком, значит должен был быть еще один суперосведомленный о жизнях остальных хакеров человек. А потому я забираю у агентов папки с делами и начинаю изучать как, когда и где кто с кем из хакеров пересекался. Изучаю все вплоть до переписок. Но толку от этого чуть. Всем исправно и приветливо отвечает только Такаши, но он не особо с остальными близок. Шон регулярно только с японцем и общается. Карина вообще обитает в параллельной реальности, где у нее куча собственных проблем, а Марко живет задирает нос, он ведь сын Манфреда. Я черчу какие-то схемы, как в фильмах вешаю на стены, смотрится внушительно. И думается легче. Чувствую себя Расселом Кроу в Играх Разума. Может быть и у меня уже началась шизофрения? Может быть я ищу послания там, где их нет? Так проходит день, еще один. Я даже о еде забываю, меня все время в ресторан вытаскивает Келлерер. Но с агентами мы больше почти не общаемся. Меня тошнит от двойных игр. Проходили, спасибо.

Попивая кофе на балкончике с видом на море, я все еще рассуждаю о хакерах. Из моих записей выходит, что если об отсутствии алиби Такаши можно было догадаться, то с остальными сложнее, их нужно знать близко, чтобы догадаться…

Итак, подводим итоги:

1) Шон близок с Кариной, но Марко все его компетенции. Он не мог знать об отсутствии алиби последнего.

2) И все-таки Манфред оставляет бабочек Шону, а не кому-либо, значит что-то Шон для него сделал.